Андрей Кочергин о патриотизме

Многие в современной России знают Андрея Николаевича Кочергина – спортсмена, военного инструктора, основателя школы каратэ Koi no takinobori ryu, автора бестселлеров «Как закалялась сталь – 2″, «Мужик с топором», «Огнеупорные советы». Его жизнь и поступки стали примером для многих сознательных и ответственных людей, неравнодушных к судьбе России. Речь Андрея Кочергина о патриотизме, сказанная 20.12.2009 в питерском книжном магазине «Буквоед», интересна и полезна для корректного понимания слова «патриотизм» и разрушения связанных с ним стереотипов. Приводим текст речи:

В уставе караульной службы… офицеры есть в зале? А что можно часовому? Ничего? Ошибаетесь. Часовому можно иметь оружие в положении «за спиной» при тушении пожара. Ха-ха-ха. Все остальное ему нельзя. Так вот, получается так, что патриотизм часто воспринимается как устав караульной службы. Когда мы говорим: мы должны вот так, вот так, тут возникает вопрос: «а когда это я успел так задолжать?»

Нет, я родился в этой стране, а чем это я должен? У меня возникает тут же противоречие. Эта страна заставила меня на прошлой неделе занимать деньги, потому что у меня зарплата полная… промежность. Эта страна довела мою мать-старуху с пенсией 3,5 тысячи рублей, которая проработала всю свою жизнь. Я начинаю говорить про эту страну, которую я обожать должен: а что мне она такого сделала?

Так вот, это не страна. Это я так сделал. Знаете, почему?

Уважаемый Андрей Николаевич, а что Вы сделали, чтобы ваша мама не получала 3,5 тысячи рублей?

Уважаемый Андрей Николаевич, а что Вы сделали, чтобы детки по улицам ручки не протягивали?

И тут – личная ответственность за то, что тебя окружает. Потому что страшно любишь мамину комнату, в которой мамой пахнет. На секундочку я представляю, что в эту комнату заходит дядя с автоматом, которого я туда не собирался пускать… Я не знаю, что я с ним сделаю!

И когда мне люди, ну, будем говорить, слегка возбужденные, говорят о том, что, оказывается, Вторая мировая война подается неправильно, а танки Гудериана шли к нам сюда не для того, чтобы нас втоптать в землю, а для того, чтобы осуществить некую «идею» по борьбе с «мировым сионизмом», что-то, какой-то бред собачий… Я говорю, ребят, даже если они несли нам пирожные, на танках этого делать было нельзя. Я против.

Любая благая цель… пример простой приведу. Мусульмане-чеченцы прут в Дагестан, где мусульмане. И они идут туда с оружием и кричат, что они ваххабиты, что они несут им веру, они несут освобождение от гяуров. Что делают дагестанцы? Они говорят: тпру, братан, не прокатэ. И начинают их тупо резать. Это естественная реакция человека на то, что в его дом приходит человек с оружием. Что бы он при этом ни говорил, я его туда не звал.

Идут по улице два человека, один навстречу другому. Один другому говорит: сколько времени? Тот говорит: э… без десяти… семь. Только что один из них заставил второго смотреть на часы и отвечать. Один управлял, второй поддался. Один ведомый, второй ведущий. Один первичен, второй вторичен. И как только я начинаю понимать, что какие-то люди с какими-то декларативными заявлениями пытаются мне сделать хорошо… а мне это хорошо и в анус не нужно. Это хорошо храни дома у себя. Я уж как-нибудь сам разберусь в своей деревеньке-колхознице.

И вот здесь возникает вопрос, что вся наша деятельность должна быть направлена внутри этой границы. Мне, честно говоря, очень безразлично, что происходит снаружи. Геополитикой пускай занимаются специально обученные пацаны. Но мне крайне небезразлично, что происходит сегодня в этой стране, реально. Причем я не собираюсь перекладывать ответственность за решение этого вопроса на кого бы то ни было. Я буду делать это каждый день. На одном квадратном метре, на котором я стою.

Я категорически перестал мусорить. Мелочь, смешно? Ничего подобного. Я вижу бумажечку, я аккуратненько возьму ее, и давясь от брезгливости, понесу домой. Сегодня вот, сейчас, Господь свидетель, зашел в туалет на купке, а извиняюсь, кто-то обгадил унитаз. Набирал в руки водички и мыл. И с такой радостью это делал. Набираю в руки водички, хожу и мою. Он стал чистенький более-менее. Не потому, чтобы он был чистым… а начиная с этого, ты будешь во всем такой. «Яви дух мирен, и вокруг тебя сотни спасутся» – батюшка Серафим Саровский сказал.

У меня нет другого пути. Показать то, что можно быть другим человеком. Показать, показать, показать. Не увидели – не страшно. Для себя делал. Сам – патриот.

Первоисточник: Прямая Линия